Бывают в жизни периоды, когда абсолютно все идет не так. В учебнике по Прорицаниям (или Астрономии? Оба этих предмета Тони забросил после С.О.В., и скудные познания по ним давно уже смешались в его голове в маловразумительную кашу) говорилось, что такое часто бывает за месяц до дня рождения – что-то там то ли с аурой, то ли со звездами происходит не то. Рикетт очень надеялся, что дело именно в этом – и как только ему стукнет семнадцать, весь этот кошмар как-нибудь сам собой закончится. Пока же его преследовали провалы буквально по всем фронтам – от учебы до квиддича, от общения с девчонками до всяких там семейных дел. Провалы упорные, систематические и с каждым разом все более эпичные. В общем, к концу февраля Тони уже не хотел ничего, кроме как хотя бы на вечер забыть о нагромождении проблем и просто немного расслабиться. И для этого не было компаньона идеальнее, чем Тревор Бирч.
Каким образом Трев оказался в числе его приятелей, Рикетт и сам не очень понял. Он всего-то разок поддержал разговор о книжках Локхарта, которые в детстве, до открытия для себя мира маггловской литературы, очень любил – и оглянуться не успел, как уже был вынужден выдерживать богатырские хлопки по плечу всякий раз, когда Бирч сталкивался с ним в коридорах.
Вообще-то Тревор был парнем неплохим. Странным, конечно, но студента Хаффлпаффа чужими кракозяблями в голове не удивить. Даже привычка Бирча корчить из себя плохую копию Локхарта Рикетта, обычно очень болезненно реагировавшего на любой выпендреж, скорее не раздражала, а веселила. В общем, Тревор был простым, громким и не слишком обидчивым – то есть прекрасной компанией для того, чтобы уйти в безбашенный и бездумный отрыв. Тони, конечно, предпочел бы, чтобы это была просто тусовка без повода, но день рождения – так день рождения. О собственном совершеннолетии даже думать было противно, так пусть хоть у кого-то праздник состоится.

- Здорова, Трев, - слегка поморщившись от громоподобного рева приятеля, коротко махнул рукой Рикетт, дожидавшийся именинника у выхода из замка и уже слегка продрогший. Хорошо, что он отговорил Бирча от пирушки на свежем воздухе, выдумал тоже – пикники в феврале устраивать. – О, привет, Маркус.
Вот Тони ни за что бы не подумал, что Белби корешится с кем-то настолько… эээ…  шумным. С другой стороны, терпит же Маркус как-то хаотичную Хэджфлауэр – и ничего. Эти ботаники вообще полны сюрпризов, никогда не знаешь, чего от них ожидать.
- У меня все получилось, но если ты продолжишь так орать, - Тони отбил спустившемуся Бирчу пять, героически даже не поморщившись от встречи с тяжелой ладонью, - кэп тебя из самых подземелий услышит, и тогда нам всем тут будет хана, точно говорю. Давайте-ка живо на выход, пока никто из наших меня не заметил.

Откровенно говоря, использование квиддичных раздевалок не по их прямому назначению категорически и очень громко не поощрялось. Гораздо тише передавалось другое правило: «Не привлекай особого внимания и прибери потом за собой». Бирч обещал, что праздник будет грандиозным, но камерным, так что Рикетт решил, что при любом раскладе они не смогут наворотить больше, чем способно исправить постое «Репаро». А увидев Макуса, окончательно успокоился. Белби, конечно, тоже, говорят, мог устроить дестрой, но вроде бы только во имя науки, а наука – это последнее, на что они сегодня будут тратить время.
- Заходите давайте, - скомандовал Тони, открывая перед рейвенкловцами дверь в раздевалку. – Мужская половина вон там. Только аккуратнее – Эрик вроде метлу где-то тут оставил, не споткнитесь. Ну что, Бирч, давай, хвастайся! С понедельника все уши мне прожужжал, что что-то особенное готовит, - доверительно сообщил Тони Маркусу.

Отредактировано Anthony Rickett (08.09.20 09:29)

Раздевалка Хаффлпаффа в обычные дни отнюдь не являлась примером аккуратности и порядка. Эльфы добирались до нее редко, а уставшие после тренировки квиддичисты - не самые опрятные в мире ребята. Так что, помимо забытых метел, трех шестикурсников вполне могли встретить разбросанные тут и там налокотники, свешивающиеся со шкафчика дырявые вратарские перчатки, липкая дорожка из пролитой полироли на полу, а то и жирные обертки от сэндвичей, смятые в комок и валяющиеся возле мусорной корзины, потому что посреди увлекательного диалога «Эрик, ты мазила, как мы тебе вообще квоффл доверили? – Да пошли вы!» никто не удосужился их поднять и выбросить нормально.
Но – обошлось: сейчас раздевалка выглядела вполне пристойно. Настолько, что Тони даже забеспокоился. Уж не облюбовал ли ее на сегодняшний вечер кто-то еще, прибравшись предварительно? Вот это будет номер, если в разгар их пирушки ввалится, например, Герб с какой-нибудь девчонкой! Со всех сторон неудобно: и парней придется выставлять, и свиданка у Флита будет безнадежно испорчена, и Тэмз потом объясняй, почему они из раздевалки притон какой-то устроили. Ладно, там видно будет. Пока же можно хотя бы перед рейвенкловцами не краснеть: вечно заученные ребята Флитвика всегда казались Тони адептами порядка и организованности, было бы неловко упасть перед ними лицом в грязь. Честь факультета, все дела.
Украдкой затолкав ногой глубже под шкафчик чей-то кокетливо выглядывающий носок, Рикетт подхватил скамью за край, чтобы помочь Тревору переставить ее в центр комнаты, а когда тот начал с видом радушного хозяина «накрывать на стол», тихонько присвистнул:
- Ты что, грабанул кухню? Мог бы мне сказать, от нас ведь ближе нес… Ох ты ж драккл! – Тони растерянно взглянул сначала на Тревора, выставлявшего в ряд бутылки огневиски, а потом на Маркуса, пытаясь понять, знал ли Белби об этом. Судя по всему – нет. Ладно, надо отдать Бирчу должное – удивил так удивил.
- Прости, цитаты – не мой конек, - рассеянно проговорил Тони, глядя на светящееся от восторга лицо приятеля. – Э-э-э, Трев, это очень круто, конечно, но Маркус прав: не многовато ли? – по голосу Рикетта можно было легко догадаться, как отчаянно в нем искушение борется со здравым смыслом.
Ну серьезно. Предположим, комплекция Бирча позволит тому выдуть целую бутылку и, может быть, даже остаться на ногах – с чем драккл не шутит. Но вот в себе Тони не был так уверен, а худого и долговязого Белби так точно унесет с первого же стакана. Интересно, Маркус вообще пил когда-нибудь? Задать этот вопрос прямо Рикетт почему-то постеснялся: не хотел, чтобы его слова приняли за насмешку. Очкарика-рейвенкловца не слишком часто, но все же порой чморили более «успешные» однокурсники, кто его знает, насколько он обидчивый. Конфликтов Тони не хотел. Тони хотел быть уверен, что никто из них об этом вечере не пожалеет.
У него самого со спиртным отношения были… сложные. Огневиски Рикетт никогда не пробовал, ограничивался только пивом – не сливочным, а маггловским, которым, как выяснилось, тоже можно накачаться будь здоров. Своим примером Тони доказывал это все прошлое лето, и ему понадобилось несколько серьезных инцидентов по пьянке и хороший воспитательный подзатыльник от приехавшей погостить Белл, чтобы взять себя в руки. С тех пор более-менее серьезный алкоголь Рикетт в рот не брал, но нельзя сказать, что это была настолько принципиальная позиция, чтобы ее не поколебали три бутылки самого настоящего старого огденского. Семьдесят восьмого года, на секундочку! Да этому виски больше лет, чем Тони, надо же проявить уважение!
- Честно говоря, я такого и не пробовал никогда, - признался Рикетт, взяв со скамейки бутылку и взвешивая ее в руке. – Даже у отца дома стоит виски попроще. Вот вы же, это, представители хороших магических семей, вы должны быть в курсе: эта штука и правда такая уж божественная на вкус? Про цвет я уже понял, спасибо, Бирч.
Тони почему-то казалось, что виски обязательно должно быть с привкусом меда. А еще густым и вязким – «обволакивает горло», так же говорят? И перед тем, как его выпить, нужно непременно с видом знатока посмотреть стакан на просвет и поболтать его в руке. В общем, первая в жизни порция огденского должна сопровождаться целым ритуалом. И запомниться, конечно.
Но пока Рикетт исполнил ритуал попроще – протянул Бирчу подарочную коробку.
- С днем рождения, что ли, - ухмыльнулся он и тихо шепнул Маркусу: - Все время забываю, что он всерьез от Локхарта тащится, надо было какую-нибудь атрибутику дарить. Если ее продают еще.
Вместо этого Тони отделался довольно стандартным для Хогвартса подарком: набором всяких мелочей из «Зонко» и «Сладкого королевства», который он попросил девчонок упаковать покрасивее, пока сам торопливо дописывал очередное эссе. Вот как знал, что вечер лучше полностью освободить.

Пока совершеннолетние представители хороших магических семей пытались прийти к согласию по поводу количества и вкусовых качеств огневиски (получалось у них не очень, но Тони уже привык, что там, где собирается больше одного рейвенкловца, спор возникает автоматически и, по его скромному мнению, - из ничего), несовершеннолетний и безродный Рикетт подвинул тарелки так, чтобы не сбить их случайно локтем с узкого подобия стола, подтянул ближе вторую скамейку и кинул рядом пару матов из тех, что стояли у дальней стены и раскладывались обычно, только если после тренировки хотелось лечь и умереть, а пол для этого оказывался слишком холодным.
Покончив с этим, Тони забрал у Бирча последний наполненный кубок, давая тому возможность заняться празднично упакованным свертком. Реакция Трева, честно говоря, была какая-то уж слишком… радостная, как будто его вообще подарками не баловали. Рикетт даже не удержался и посмотрел на Маркуса со сдержанной укоризной. Бирч наверняка был не самым лучшим соседом, но это ведь еще не повод оставлять парня без презента в день совершеннолетия, о чем эти орлы вообще себе думают?
О чем бы там ни думал Белби, выглядел он несколько смущенным – ну, по крайней мере, точно более хмурым, чем обычно. Тони даже стало немного неловко: а ну как своим дежурным жестом он подставил Маркуса и выставил его перед соседом сухарем забывчивым? Ну, даст Мерлин, огневиски как-то справится с этим межфакультетским недоразумением. Не зря же Белби сам первый тост предложил – явно знает, что делает, он же типа того… умный.
- Э-э-эй, Трев, не разгоняйся так, - присвистнул Тони, глядя, как Бирч накинулся на свою порцию благородного пойла как на какой-нибудь тыквенный сок. – Ты смотри как разошелся.
Вообще-то это было странно. Выглядело так, как будто парень поставил себе цель от души надраться, но зачем для этого переводить хороший огневиски, если кто-нибудь из ушлых семикурсников наверняка сможет протащить в школу склянку-другую какого-нибудь ядреного бренди из «Кабаньей головы»? Дешевле и надежнее. Ну да у Тревора Бирча свои причуды, пусть развлекается, как хочет.
Тони неуверенно поболтал свой кубок в руке и, зажмурившись, сделал большой глоток. Хм, странно. Вообще не тот вкус, которого он ожидал. И дело даже не в том, что медом тут и не пахнет – просто ну… и это все? Как какое-то зелье от простуды, честное слово!
В чем прикол, Тони осознал пару мгновений позже, когда по телу вдруг разлилось такое тепло, которого и от жарко натопленного камина не бывало. А главное – узел, затягивающийся внутри последние месяцы, вдруг стал как будто слабее, и мысли об учебе, домашке, квиддиче и всяком таком стали чуть менее назойливо скрестись из тех далеких уголков собственной черепушки, куда Рикетт их старательно загонял.
- Да как бы Бирча за добавкой гонять не пришлось, - хохотнул Тони, разглядывая рейвенкловцев с внезапно проснувшейся симпатией. Нормальные же ребята все-таки. Адекватные. Ну, с поправкой на факультет, конечно, но в целом… - Что, Трев, вот смог бы ты достать еще бутылку, если бы пришлось? Задачка для настоящего героя.
Он чуть смелее сделал еще глоток и, прищелкнув пальцами, потянулся к тарелке с закусками, выбирая что-нибудь пожирнее. Тэмзин, конечно, удар бы хватил за такое вопиющее нарушение спортивного режима, но то, о чем капитан не знает, ей не повредит.
- Э-э-э, стоп-стоп-стоп, - возмутился Рикетт, протестующе выставляя вперед руку. – Давайте без этих ваших микроскопических тетраид, видит Мерлин, я столько не выпью, чтобы разговор поддержать!

…Как выяснилось, он жестоко заблуждался. Прошло не так уж много времени и Бирчу даже не пришлось быть слишком настойчивым в том, чтобы периодически подливать в кубки «жидкость цвета пламени», как Тони, кажется, мог бы вполне компетентно рассуждать практически обо всем на свете. Выходило, впрочем, больше не о научных вопросах, а о ерунде какой-то, о которой Рикетт уже лет десять как не вспоминал.
- А я тебе точно говорю, что это было во «Встречах с вампирами»! - запальчиво доказывал Рикетт, размахивая рукой, в которой было зажато куриное крылышко. – Его староста нанял, чтобы снять проклятье с дочки мельника, и там был нехилый такой замес в конце. А в «Каникулах с каргой» одни только сопли, любовь-морковь и бредни романтические, я, вроде бы, даже не дочитал. Маркус, ну скажи ему, что я прав!
В представлении Рикетта звание «тыжботаник», часто выдаваемое уже по факту наличия у человека очков, обязывало знать содержание всех возможных книг из Хогвартсовской библиотеки и еще парочки запрещенных. В качестве компенсации можно было ничего не понимать в квиддиче и вообще игнорировать мейнстрим. Тут, как говорится, каждому свое.

- Во-о-от, я прав! - Тони красноречиво ткнул пальцем в сторону Маркуса, не особо слушая его дальнейшие уточнения. - Ну да, Изобель что-то там, я ж говорю. И подруги. Тос-ка, - припечатал он, с размаху опустив пустой кубок на лавку, чтобы его слова звучали весомее.

Бирч и Белби, впрочем, не разделяли его литературных вкусов, и Рикетт только пожал плечами. По его скромному мнению, женские персонажи в хорошей литературе - деталь чисто декоративная. Ну там, знаете, прекрасная дама, которую нужно спасать, кроткая селянка, дающая герою стол и кров, распутная дева в таверне, наконец - хотя даже тут уже немного перебор. А выдвигать женщину на передний план в повествовании - это, ну... как девчонке биту выдать. Правилами не запрещено, конечно, но мы же все понимаем, что ничего хорошего из этого не выйдет. Локхарту, наверное, можно простить этот писательский эксперимент в "Каникулах..." - он всегда прогибался под аудиторию, но нельзя же на самом деле считать этот дамский романчик достойным внимания.

Хотя ладно, что это он. Маркус и Тревор - рейвенкловцы, им даже продвинутый курс теоретической магии кажется интересным.

Так что Тони, будучи перманентно человеком неконфликтным, а в данный момент  - еще и разомлевшим от выпитого, спорить с вдарившимися в цитирование собеседниками не стал, а просто подцепил с тарелки остатки пирога и только собирался со вкусом его заточить, как понял, что атмосфера в раздевалке неуловимо изменилась.

- Ну я ж говорю: сопли одни, - начал было он, но, поймав растерянный взгляд Маркуса, осекся: - Или это ты… не из Локхарта цит… цитируешь?

На какую-то долю секунды Рикетт почти понадеялся, что Бирч просто очень проникся Изой де ла Мор или как там ее (В голове упорно крутилось «Мур», но Тони точно помнил, что это история про другую злую ведьму). Только в подкорке уже зудело тревожное предчувствие, что они заступают на опасную территорию личных драм и душевных переживаний. Вот драккл, а все же было так хорошо, ну зачем, зачем?!

- Трев? - неуверенно протянул Тони. Глядеть на раскрасневшееся, как будто слегка поплывшее лицо приятеля было как-то до ужаса неловко, и Рикетт отвел взгляд, потянувшись за своим кубком. От неудачного движения рукой часть виски плеснула на скамейку и тарелки с едой, но Тони не обратил на это внимания. – Ты чего? – несколько смущенно закончил он, мысленно умоляя Бирча прийти в себя и проорать какой-нибудь дурацкий тост. Меньше всего им сейчас нужна еще одна сага о разбитом сердце, да к тому же не от автора приключенческих бестселлеров, а от пацана, едва-едва перешагнувшего совершеннолетний рубеж.

Годфри чувствовал себя дураком, стоя перед местом, где по предположению были раздевалки, но почему-то никто не отвечал. Как и всегда в такие моменты, в его голову начали закрадываются мысли о том, что может быть Бирч решил так подшутить над ним, а сам праздник в это время проводится в другом месте. Действительно, кто устраивает день рождения в квиддичной раздевалке? Но с другой стороны, это же старый-добрый Трев, да и не в его стиле было так шутить над своими друзьями.

- Ребята? - еще раз неуверенно позвал Годфри. И - о чудо! - перед ним отворилась дверь, совершенно незаметная, если не знать о ней. За дверью показалась не слишком трезвая голова Тони, а после и он сам. Мидхерст быстро зашел в помещение и закрыл за собой дверь - он уже успел замерзнуть, пока шел от замка к полю и стоял возле раздевалок в ожидании. Вид Рикетта внушал надежду, что на празднике будут поданы горячительные напитки, и Годфри наконец отогреется.

- Оно и видно, - хмыкнул Мидхерст. - Уютненько у вас тут, - Он обошел метлы, еще с первого курса не внушавшие ему доверия, и прошелся следом за Тони. - Привет, ребята!
В целом, все было цивильно (по крайней мере по сравнению с рейвенкловской спальней), вот только Бирч, кажется, слегка загрустил. Мидхерст уже привык к тому, что друг легко поддается романтическим веяниям, но сегодня захотелось поднять ему настроение, чтобы тот не переживал по пустякам. - Эй, Трев, замечательно ты все организовал. Извини за опоздание, дружище.

Годфри скинул одежду на скамью и примостился рядом, взяв один из предложенных стаканов. Пожелав имениннику крепкого здоровья, он бодро выпил светло-коричневую жидкость и закашлялся от неожиданности и от необычного вкуса напитка... Виски (а это был именно он) пошел носом.
"Закусывать надо", - наставительно заявил Он.

- Кх, что там у вас, курица? - Не дожидаясь ответа, Годфри потянулся за тарелкой с крылышками и вцепился в одно. После виски стало тепло, и Мидхерст решил, что першение в горле не самая страшная расплата.

Отредактировано Godfrey Midhurst (02.02.21 16:47)

*написано в соавторстве с Бирчем Маркусом*

Если бы Тони был по жизни внимательнее (или хотя бы в данный момент на порядок трезвее), он бы наверняка заметил, что за время его отсутствия обстановка в раздевалке стала еще более упаднической. В крайнем случае, стоило бы зафиксировать в сознании, что многострадальная форма Смита давно уже используется именинником вместо носового платка, и Зак за это его – Тони, а не Бирча, к сожалению, – завтра занудит до смерти. Но в эмпатии Рикетт был не слишком силен, наблюдательностью тоже не отличался – Мерлин, он даже то, что Тревор в конец расклеился, увидел только тогда, когда Маркус внезапно свернул на тему всякой там разной упорности.

Допивая очередную порцию огденского, Рикетт для себя твердо решил, что на эту скользкую тему и дальше будет помалкивать. Мало ли, вдруг рейвенкловцы сейчас снова Локхарта обсуждают. А если и не его, а реально какую-нибудь Бирчеву драму, то Тони все равно  по поводу женщин сказать особенно нечего. 

…И тут выяснилось, что выпитый виски курсировал по организму Рикетта по какой-то весьма загадочной траектории и именно сейчас решил ударить Тони в голову. Да так, что тот вдруг понял: как это «нечего сказать»? Еще как есть! На целое эссе хватило бы. Потому что в его окружении до неприличия много прекрасных дам, и большая их часть только и делает, что дурит ему башку, треплет нервы, расшатывает психику и… и… И вообще!

- К-конечно, не должен! – горячо поддержал Маркуса Тони, отставляя пустой кубок. – Потому что, Трев, знаешь, что я тебе скажу? Девчонки – это драк-лец. Серьезно. Не связывайся. А то у нее в один день одно, в другой другое, то она тебя знать не хочет, то чуть ли не на шею вешается. «Нет» значит «да», «да» значит «нет», «ты не так понял», «давай, сам догадайся»… Так же и крыша поехать может. Я вот, знаешь, вообще не удивлюсь, если эта твоя барышня тебя даже не отшила – это у нее просто день плохой был. А ты оказался недостаточно, того… Как Белби говорит?.. упоро… упорен.

Выпалив этот чересчур длинный для него спич и даже почти ни разу не запнувшись, Тони угрюмо откинулся спиной к шкафчику и снова взял кубок в руки, чтобы начать бездумно крутить его в пальцах. Слабые рыцарские порывы в душе робко замечали, что говорить о девочках так нельзя – некрасиво, нехорошо, да и вообще он позволил себе слишком много личного (и лишнего), но чисто мужская компания и плещущийся внутри виски убеждали Рикетта, что все он сделал правильно. Кто-то должен был уже сказать Тревору правду: от этих девчонок одни проблемы. А сам Тони, если не начнет хотя бы иногда выговариваться, закончит, не дай Мерлин, совсем как Бирч и будет только нюни в раздевалке распускать, в чужую квиддичную форму сморкаясь. Гадство-то какое.

Пораженный открывшимися нерадостными перспективами, Рикетт как-то пропустил, какой эффект его пламенные речи произвели на непосредственного адресата.

Бирч в мрачном молчании прислушивался, и на его круглом простодушном лице отчетливо обозначилась напряженная работа мысли.

- А н-надо было?.. - уточнил он.

- А? – очнулся Тони. – Надо было что? – этот вопрос он адресовал Маркусу и Годфри, потому что Трева понять сегодня уже отчаялся.