Быстро и не этично, зато надежно и практично. Разглядывая улитку, обращенную в кусок сияющего стекла, Митч как раз думает о том, что мироздание определенно любит хорошие шутки. Большинство из присутствующих на уроке студентов жалели несчастных рогатых малюток, множа мучения последних и увеличивая попытки их трансформации. Вот она, хваленая жалость – убийца хладнокровных взвешенных решений, которые, казалось бы, и должны быть самыми верными. Колдовать следовало последовательно и четко, без лишних раздумий и мук совести — сомнения лишь ухудшали дело, и будь у маленьких слизней липкий верховный божок, он был бы крайне недоволен творящейся на трансфигурации вакханалией. Шутка ли, если в твою рогатую паству битый час бесцеремонно тыкают волшебными палочками, а затеявшая все это кошка благополучно обращена в фарфоровый вазон с легкой руки впервые не запоровших учебный процесс студентов.
Интересно, если потрогать МакГонагалл сейчас — это будет засчитано за неподобающее поведение с последующей отработкой в кабинете директора? И что будет, если какой-то косорукий умелец пошатнет вазу, разбивая дражайшего гриффиндорского декана на тысячу мелких кусков? Она ведь сама сказала, что, в случае проблем с вызволением ее из фаянсового плена, позовет на помощь других учителей. Животрепещущий вопрос номер три, который стоит на повестке дня и волнует сейчас слизеринца, заключается в том, где при подобном превращении располагаются разные части учительского тела и что было бы, реши они воткнуть в эту вазу веник из цветов, - благоразумно прикусив язык, не позволив себе закончить практически оформленную и отчетливо отдающую крамолой мысль, слизеринец глядит на свою соседку, кажется, впервые имея возможность рассмотреть ее хорошенько.
Девчонка как девчонка — два карих глаза, чуть вздернутый нос, и полный, будто бы чуть приоткрытый в удивлении рот, негромко произносящий его имя. Интересно, что произвело на нее большее впечатление — то, что он сам добровольно подсел к ней за стол, или то, что у него легко получилось то, что не удалось многим орлиным умникам и с третьей попытки? Сикль за твои мысли, Бёрк, - думает Митч, попутно отмечая, что у нее на удивление мелодичный голос. А еще - очень утомленный вид, темными озерами усталости разлившийся по тонкой коже вокруг глаз. Ощущение, что сокурсница только что сдала квиддичные нормативы, неся на своих плечах Хагрида, но задание тронутой сединами гриффиндорки не кажется настолько сложным, чтобы быть способным так измотать ее.
В чем же тогда дело? - острый ум мальчишки чует запах хорошей загадки за версту, и злится, не способный так же легко отыскать для нее ответ. Тем более, что ее хозяйка уже уводит его прочь, без особых проблем превращая улитку в камень и вполголоса жалуясь на шум. Если спор, устроенный рейвенкловцами, показался ей громким, то Бёрк точно не из квиддичных болельщиков. Трибуны - вот уж где творится сущее безумие. На прошлом матче какой-то хаффлпаффский тупица дунул Митчу вувузелой прямо в ухо. Паршивца, конечно же, хорошенько взгрели, но слуховой проход еще неделю реагировал лишь на низкие частоты и был по самую раковину залит слезно выклянченным у Мун зельем.
- Бытует легенда, что если хоть раз представитель Рейвенкло промолчит, имея на всё своё бесценное мнение, то их башня рухнет в тартарары, а всех студентов Ровены спешно вышлют в Колдостворец. Поэтому никто из них не рискует, - таинственно понизив голос и хмыкая под нос в самом конце, соглашается со слизеринкой Митч, плутовато разглядывая скооперировавшихся за занятие Белби и Мидхерста. Надо же, как любопытно выходит — Платон мне друг, но истина дороже? Кармайкл представляет собой гордый оплот противоположного мнения в единственном лице, но это тот самый страшный случай, когда пугает не количество последователей, а, кхм, кандидатура самого ярого представителя. Надо будет подбить Грэма и Деймона, и прощупать, насколько велик оказался раскол среди сине-бронзовых голубков.
МакГонагалл, к слову, тем временем расколдовывают от греха подальше, ну или она сама решает, что хорошенького понемножку. Митч не может не согласиться — будь он на ее месте, ни за что бы не доверил свою жизнь шайке растяп. К тому же, шерстяной деканше явно известно больше, чем ему — едва взглянув на его соседку по парте, МакГонагалл участливо предлагает Бёрк удалиться, давая ей свое разрешение покинуть урок. Коротко кивнув ей на прощание, мол, не теряйся, был рад потрещать, шестикурсник проворно утягивает со стола обращенную в камень улитку, задумчиво крутя ее между пальцев. А потом подкидывает прохладный голыш в воздух, ловко ловя и пряча в кулаке.
- Занятно выходит, Бёрк. Помнишь аммониты? Древние моллюски, обращенные временем в камень. Может быть, в твоем случае форма изменилась не так уж сильно. Ты просто ускорила процесс, заставляя слизня быть тем, кем ему только предстояло однажды стать. Как у насекомых — чтобы стать бабочкой, гусеница должна пройти через хаос и измениться. Так же, как и всегда, - катастрофы случаются, не спрашивая нашего разрешения.
Мальчишечья ладонь спокойно разжимается, открываясь ей навстречу и позволяя без проблем забрать окаменевшую раковину — ну, если вдруг она ей за каким-то дракклом понадобится.
Отредактировано Titus Mitcham (26.08.20 18:52)