Весна со слов поэтов - пора новой жизни, романтики и, разумеется, любви. Что может быть прекраснее? Природа пробуждается ото сна, возвращаются птицы, расцветают цветы, все жарче начинает припекать солнце…и, конечно же, девушки! Девушки перестают кутаться в теплые бесформенные мантии, то и дело во время очередного похода в Хогсмит надевая куда более приятные вниманию противоположного пола наряды. Ну, разве не прекрасное это время…весна? Сказал бы, пожалуй, любой сторонний наблюдатель, кроме Гордона, даже не смотря на то, что в этом году ему не грозила сдача экзаменов.
Казалось бы, Турнир Трех Волшебников подошел к концу, и гости из других школ, наконец, покинули замок, Хогвартс должен был вернуться в привычный ритм жизни, а работы у Старост без всех этих столпотворений, шума и суеты должно было резко поубавиться. Самое время перевести дух, однако гнетущая атмосфера окутала школу сетью липкой паутины от самого темного закоулка Подземелий до шпиля Башни Астрономии. И дело было, увы, не только в подготовке к сдаче СОВ и ЖАБА пятым и седьмым курсами соответственно. Ученики то и дело собирались группками, обсуждая слова Святого Поттера о том, что Темный Лорд вернулся. Как же это раздражало! Невероятно раздражало! Глупое стадное чувство перепуганных в хлеву овец в грозу! Гордон не привык бояться неподтвержденной информации, а незнание отнюдь не пугало, но всегда злило. Привычка контролировать ситуацию сейчас попросту не давала ему спокойно находиться в замке, где вокруг было слишком много людей и слишком много неподтвержденной разрозненной информации. Ему необходимо было успокоиться и срочно.
Сдав отчет о проведенном накануне патруле, Паммелл, вопреки обычному своему деланному дружелюбию к окружающим, промчался по коридору по направлению к выходу во внутренний двор замка, не обращая внимания на попытку заговорить с ним от парочки малознакомых девиц – «Кажется, они с Рейвенкло…» - лишь машинально отметил Гордон про себя. Оказавшись на улице, молодой человек почувствовал себя немного лучше, но все еще недостаточно хорошо, ведь здесь тоже были люди! Будто по заказу, здесь расположились корпевшие над книгами обреченные на испытание экзаменами студенты, решив сменить обстановку пыльной библиотеки на что-то более жизнерадостное – «Мерлинова борода, есть хоть один клочек земли в этой школе, где я мог бы просто побыть один?!» - ругнулся про себя Паммелл, и тут его будто озарило – «В самом деле есть!» - волшебник пересек школьный двор решительным шагом, направляясь в сторону Черного Озера. Да, там в самом деле существовал один тайный уголок, неприметный со стороны замка, но с чудесным видом на заводь. Сбежав с холма, Гордон, убедившись, что никто посторонний не увязался следом, пошел вдоль берега по каменистой тропинке мимо зарослей камыша, пока не добрался до трех плакучих ив, подобно причудливому шатру соединивших кроны. Паммелл не был здесь ровно год, со времени подготовки к СОВ, а впервые это уединенное место было обнаружено им еще на втором курсе.
Это было в самом деле волшебное место! Сюда не доносился шум толпы даже во время самых ожесточенных матчей по квиддичу, и о нем знали лишь самые близкие друзья, что делало его поистине бесценным. Здесь можно было вдоволь кричать, здесь можно было вымещать накопившуюся злобу, швыряя со всей силы в воду небольшие камни, здесь можно было быть собой, позабыв про набившую оскомину маску дружелюбия, и никто, ни одна живая душа тебя при этом бы не увидела и не услышала! Ну, разве это не чудесное место?
- Ааааааааааргкх!!! – прорычал Гордон и,  поддавшись внезапному порыву, схватил с земли плоский камушек, запуская им по зеркальной глади воды причудливую цепочку волн. Подумать только! Как же давно Паммелла здесь не было, и как этого тихого и спокойного мирного уголка  ему не хватало!
Привычным движением приподняв плети свисавшей почти до самой земли кроны одной из ив, что росла ближе всего, молодой человек скользнул внутрь природного «шатра», там его ждал все тот же, будто нарочно сюда кем-то положенный большой плоский камень, заботливо устланный теплым мхом. Камень был настолько велик, что Гордон легко мог растянуться на нем в полный рост даже сейчас, спустя столько лет, после того, как это место впервые было им обнаружено! Что, собственно, Паммелл и сделал, последовав старой-доброй привычке, даже довольно зажмурившись при этом, подобно большому жмыру.

Мысли все еще роились в голове слизеринца стайкой ошалевших корнуэльских пикси, заставляя виски пульсировать от боли. Заложив руки за голову, лежа на спине, бесцельно вглядываясь в проплывавшие облака, что виднелись на клочке весеннего неба там, где ветви переплелись недостаточно плотно, Гордон думал о прошедшем учебном годе и грядущем, что их всех ждет? Да, мыслей в голове меньше не стало. Догадки и предположения, воспоминания и планы на будущее тесно переплелись в какой-то странный невообразимый клубок без начала и конца. Однако вдали от гнетущей атмосферы страха сотен душ перед грядущей неизвестностью, идея распутать этот клубок казалась все менее фантастической. Постепенно мысли выстраивались в логические цепочки, а безобразное нечто постепенно распутывалось, преобразовываясь в стройные схемы, будто коллекция зелий профессора Снейпа, ровными рядами расположившаяся на полках в его личных закромах.
Приятный плеск воды и легкий шелест листвы на ветру, пригревавшие лучи ласкового весеннего солнца, пробивавшиеся сквозь все еще недостаточно густую крону ив, а также аромат сырой земли и свежей зелени невероятно успокаивали и, в конце концов, сделали свое дело. Головная боль отступила, а Паммелл сам того не заметив уснул.
То был не резкий провал в темную бездну, как то, порой бывает, когда человек засыпает, не завершив множество дел, но уже попросту не в состоянии сопротивляться накатившей усталости, нет, этот сон подкрался к Гордону неслышно на мягких плюшевых лапах жмыра, выслеживающего добычу. Подкрался искусно и ловко, что-то ласково мурлыча на ухо, радостно увлекая жертву в дальние-дали своего безумного мира, где возможно все, и даже чуточку больше. И ладно бы это было что-то умопомрачительно прекрасное, однако отчего-то в последнее время парню приходилось блуждать по самым темным закоулкам царства Морфея.
И вновь то был лабиринт… мрачный, окутанный туманом лабиринт. Кто знает, быть может так выглядело изнутри финальное испытание Турнира Трех Волшебников? Гордон не знал, ведь участники других школ так и не рассказали, с чем им пришлось столкнуться, а пресвятой Поттер твердил лишь об одном: Темный Лорд Вернулся. Этот факт мало заботил молодого волшебника, тем более во сне, пусть и безумно реалистичном, но сне, куда важнее было найти выход из этого странного места. И не то, чтобы подобные декорации пугали Гордона, отнюдь, пожалуй, слизеринец даже находил в этом полумраке нечто таинственное и завораживающее, но бродить где-либо без цели было выше его сил. Странная привычка искать во всем смысл, даже во сне не давала Гордону покоя. Кто знает, быть может, за пределами этих мрачных стен его ждет истина?..
Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как Паммелл уснул, поддавшись сладким уговорам шелеста листвы старых ив, но в тот момент, как кто-то беспардонно вторгся в его обитель спокойствия и умиротворения, слизеринец уже казалось, вот-вот готов был найти то, что искал, ведь за очередным поворотом забрезжил свет…
- Пьюси… я не пойду на вашу тренировку… я не забыл… я просто не хочу… - пробормотал он сквозь сон, не сразу вспомнив, где находится, и, как следствие, не сразу осознав, что голос незваного гостя принадлежит отнюдь не лучшему другу. Безуспешно попытавшись досмотреть сон и узнать, наконец, чего ради были все эти скитания, Гордон, вдруг, мгновенно очнулся, ведь мерзкое чувство, что что-то не так буквально вырвало его из сладких объятий Морфея. Привычным движением выхватив волшебную палочку, слизеринец направил ее в сторону источника подозрительно знакомого голоса. Странно было то, что парень никак не мог вспомнить, кому этот голос принадлежал, поэтому поспешил обернуться.
- А… это всего лишь ты… - проговорил он, заметив на пороге своего убежища Селину Мур собственной персоной, и, убрав палочку обратно в чехол на поясе, вальяжно потянулся, поднялся  на ноги, оправляя немного смявшуюся одежду – Ну, привет… Какими судьбами? – спросил он скорее из вежливости, нежели потому, что Гордону в самом деле было интресно. Пожалуй, с подобным тоном обращаются старшие братья к младшим сестрам, когда те пожаловали на их территорию в не совсем подходящее время и оторвали от любимого хобби напоминанием про обещание с ними поиграть. Селина в самом деле была знакома Паммеллу, ведь являлась названной младшей сестрой его лучшего друга, и частенько мелькала рядом с ними. Однако, все ж таки не настолько хорошо, чтоб запомнить, к примеру, ее голос, ведь, как то частенько бывает с младшими сестрами лучших друзей, никогда не воспринималась парнем всерьез.

Отредактировано Gordon Pummell (06.05.20 13:23)

Скажите, вам когда-нибудь случалось прийти в гости к другу, которому срочно потребовалось выйти на минутку, и он испарялся, оставив вас в комнате наедине со своей младшей сестрой, с которой вы за все время знакомства от силы перекинулись парой десятков фраз? Неловкая ситуация…согласитесь? Что? Не видите ничего общего с происходящим? О, я вас умоляю! Да, конечно Гордон не был в гостях, скорее незваная гостья сама пожаловала на его территорию… Но, вурдалак вас раздери, парень чувствовал себя сейчас настолько же неловко и максимально некомфортно! Ведь не смотря на популярность у противоположного пола, а также ходившие после Святочного бала слухи о том, что он тот еще ловелас, Паммелл никогда прежде не оставался наедине ни с одной девушкой. Невероятно, но факт.
Постоянно пытаясь добиться хоть крошечного внимания матери с помощью различных уловок, Гордон не знал, если не сказать больше, попросту не понимал, как общаться с женщинами. Они оставались для него загадкой, а мать – недостижимой вершиной, любовь к которой со временем сменилась ненавистью. С малых ногтей его учили нравиться людям, дарить улыбки даже тем, кто тебя раздражает, но при этом может принести выгоду, и, как правило, это театрализованное представление всегда происходило на приемах с большим количеством людей. Сколько себя помнил, он всегда дружил с нужными людьми, и в основном это были мальчишки, ведь, как правило, именно они в будущем должны были занять посты глав влиятельных семейств. Пожалуй, исключение составляла лишь Хейли, но она была настолько жесткой железной леди, что даже некоторые молодые люди побаивались ее…
Так что… Пусть со стороны это было и не заметно, но Гордон в данный конкретный момент находился  в смятении, если не сказать панике, а на то, что Пьюси, вдруг, заявится сюда и разрешит ситуацию легко и непринужденно в свойственной ему манере, надежды не было от слова совсем. Так что… картина вырисовывалась еще более странная, нежели приведенный выше пример. Бредовости сложившейся ситуации добавляло еще и то, что Паммелл был застигнут спящим, то бишь врасплох. Он совершенно не предполагал, что Селина могла знать про это место и более того, отважиться отправиться сюда одна, ведь, случись что, криков ее бы точно никто не услышал… «Вот же отчаянная!» - ругнулся про себя обычно более чем осторожный Гордон – «Нужно будет поговорить с Пьюси, чтоб разъяснил ей об опасности подобных прогулок, еще не хватало потом иметь проблемы с ее семьей» - наблюдая за тем, как по-хозяйски занимают его место на камне, думал он. Отчего-то парень даже предположить не мог, что провести подобную беседу смог бы самостоятельно, не смотря на то, что кучкам безалаберных первокурсников проводил их регулярно по долгу звания… Возможно со стороны он и выглядел слишком строгим и придирчивым, но, как ни странно, Гордон в самом деле проявлял покровительственную заботу к младшим товарищам по факультету, впрочем, не всегда из альтруизма ради, но ради очередных полезных связей.
Итак, Паммелл колебался. Нежелание возвращаться в этот шумный разворошенный пчелиный улей, который сейчас напоминал замок, сражалось с испытываемой им неловкостью в присутствии Селины.  В унисон с нежеланием возвращаться пищала из глубин сознания взбунтовавшаяся совесть, запертая на тридцать три магических замка еще в далеком детстве, ведь оставить девушку одну значило бы подвергнуть опасности. Да, как ни странно, находясь здесь в одиночестве сам, Гордон никогда не волновался за собственную безопасность. К счастью, девушка заговорила с ним раньше, чем молчание затянулось, тем самым вернув слизерница к реальности. Нужно было что-то ответить и срочно. «Великий Мерлин, это же просто девчонка, такая же глупышка, как и все остальные, было бы, из-за чего паниковать! Что, мой тон оскорбил ее? Хорошо, я сыграю по твоим правилам, «принцесса» - уже начинал злиться на себя Паммел, а злость всегда помогала молодому человеку сосредоточиться на главном. Маску в студию, цинизм mode on. Спектакль начался…
- Мисс Мур, если Вам будет от этого приятней, то я признаюсь честно, что своим присутствием Вы лишили меня сна и покоя – промурлыкал он вкрадчиво, скрестив на груди руки и опершись спиной об искривленный ствол ближайшей ивы и елейно улыбаясь при этом –  Приношу глубочайшие извинения, я не ожидал гостей, и мои манеры не дотягивают до уровня настоящего джентльмена. Вы вольны вынести мне соответствующую меру наказания, я приму ее со всем смирением – рассмеявшись, он продолжил уже серьезно – Ты серьезно думала, что кто-то еще общается так вне светских раутов? Ты разбудила меня. Думаю, любой на моем месте был бы не в восторге – Гордон уже собирался спросить, что собственно эта отчаянная забыла в такой глуши, но девушка опередила его – «Черт! Они добрались и сюда!» - мысленно закатив глаза от «восторга», ругнулся Паммелл и тяжело вздохнул, чтоб не разразиться проклятиями, теряя остатки самоуважения.
- Ты зря тратишь время – проговорил он устало - Для сдачи Зельеварения не нужно зубрить учебник, необходима практика.

Удивительно, как меняется настроение людей, стоит лишь подобрать правильный ключ к их душе.
Нет, Гордон не пытался рисоваться, так смело выдвигая теорию успешной сдачи экзамена по зельям. Тут он был абсолютно искренним, без масок и лжи, был самим собой, как он есть. Таково было его личное и, надо отметить, небезосновательно убеждение. Если ты без посторонней помощи можешь правильно сварить зелье, а для этого необходимо, разумеется, тренироваться, доводя процесс до автоматизма, тебе не нужно будет вспоминать, сколько нужно добавить воды или какого цвета на данном этапе должно быть варево в котле, ты просто будешь это знать как непреложную истину. Более того, сможешь понять, что на определенном этапе пошло не так и по-возможности исправить или, что куда более интересно, улучшить изначально предполагаемый результат. Только практикуя заклинание можно ему научиться, так же и с зельями, теория попросту бесполезна без практики. Да и как, если не на практике можно случайно найти более простой и действенный ход, который не описан в учебнике? Что, если рецепты, написанные там, устарели на века? Неужели и дальше топтаться на месте, зубря их словно молитву?
- Именно! Практика! – воскликнул он, сверкнув глазами, ведь речь зашла о Зельеварении – предмете, к которому он испытывал настоящую страсть. Предмете, что не просто удивлял и завораживал молодого человека как Заклинания и Трансфигурация, но вызывал желание творить невозможное. Скажите, хоть одно заклятие может подарить вам удачу или сотворить то, что не под силу даже джину из сказки – заставить кого-то вас полюбить? Да, пусть чувство будет искусственным, но это в самом деле – сущая глупость для отчаявшегося  человека. Может ли хоть одно заклятие хоть на мгновение продлить жизнь человека? Нет? Но это под силу эликсиру жизни Николаса Фламеля – да, не просто зельевара, но алхимика, так ведь Алхимия – это и есть следующая ступень Зельеварения! Кто знает, быть может, есть и  еще одна, что следует за ней? Размышляя иногда об этом, Гордон понимал, что ему безумно хочется однажды приоткрыть завес тайны и узнать, есть ли для искусства «магических супчиков», как некоторые небрежно называли сей благородный предмет, хоть какой-либо предел возможного.
- В чем смысл твоих знаний, если ты не можешь применить их на практике? – продолжал он все больше распаляясь -  На экзамене помимо стандартных вопросов о том, где можно, к примеру, достать безоаровый камень или сколько воды нужно наколдовать для варки зелья в стандартном котле номер три, будет необходимо определить, что находится в котле по цвету и запаху, а после - повторить или, в случае, если тебе попался котел с недоваренным или испорченным зельем, завершить или исправить. Ты никогда не сдашь зелья даже на «У» с огромной натяжкой, если не умеешь всего этого… -  поймав себя на мысли, что слишком разошелся, Гордон смутился еще больше, и потому поспешил подытожить тему, пока все не скатилось в совсем уж глубокую философию - Поэтому, если ты собралась заучивать теорию, вместо того, чтоб практиковаться, выбери любой другой предмет, Историю магии, к примеру. От этого будет куда больший прок – таким образом поставив точку в обсуждении тонкостей подготовки к экзаменам, Паммелл вдруг поймал себя на мысли, что, оказывается, даже с девушками, порой, бывает довольно просто вести беседу, не смотря на то, что сейчас она напоминала скорее классическое наставление младшему товарищу по факультету. Это придало ему немного уверенности. Гордон даже нашел в себе смелость опуститься на противоположный край камня, правда все еще спиной к девушке.
- Это особенное место, я прихожу сюда очень редко… - проговорил он, с мягкой улыбкой глядя на искрящийся шелк поверхности водной глади – Должно быть, я покажусь странным, но быть здесь – это для меня сродни наслаждению любимым блюдом, которое тебе подают крайне редко и по большим праздникам. Ты любишь этот вкус за редкость употребления, оно перестанет быть особенным, если есть его каждый день… - Поймав себя на том, что чуть не разоткровенничался слишком сильно, Паммелл обернулся и добавил, с усмешкой – К тому же, чем чаще ты посещаешь какое-либо место, тем выше вероятность, что оно станет достоянием общественности, а общественность, в свою очередь устроит из него проходной двор!

Удивительная вещь - случайность. Вы не задумывались? Ведь однажды поддавшись спонтанному порыву, вы можете круто изменить всю свою жизнь, оказавшись незаметно для себя, как это принято называть, в нужном месте в нужный час. Случайно пролил кофе на мантию за завтраком, вернулся в раздражении переодеться, мысленно проклиная весь свет и в первую очередь того разиню, что умудрился задеть тебя локтем, когда проходил мимо? Казалось бы, ну, что за несчастье и что за ужасное начало дня? Но ведь все эти переживания и расстройства могут показаться сущей безделицей, когда по пути к гостиной факультета ты случайно подслушиваешь чей-то секрет, который впоследствии сможешь использовать со всей выгодой для себя любимого! А если при этом ты опоздал на занятие и пропустил все веселье, когда очередной умник использовал по рассеянности не тот ингредиент в зелье и тем самым вызвал взрывную реакцию с последующим распространением зловонной жижи из котла во все стороны, то тот пролитый на мантию кофе за завтраком и вовсе можно считать подарком небес!
Со временем подмечая, что любое негативное явление так или иначе впоследствии способно преобразиться в новую личную выгоду, Гордон постепенно начал относиться к ним философски, не без благодарности, впрочем, принимая подарки судьбы, не стесняясь использовать их в собственных целях. И эта случайная встреча, если задуматься, тоже могла стать началом чего-то нового, неизведанного, но, без всякого сомнения, прекрасного и удивительного. Если Паммелл из-за внутренних душевных переживаний, связанных со взаимоотношениями с материю, никогда прежде не оставался с девушками наедине, проводя время в простом праздном общении о мелочах, что кажутся важными всем подросткам, и в его возрасте это уже могло бы показаться странным, то вон он отличный шанс узнать получше одну из представительниц загадочнейшей и, без всякого сомнения, прекрасной половины человечества.
Впрочем, если задуматься, Гордон никогда прежде не пытался сближаться с девушками не только из-за терзаний по материнской любви. Проводя наблюдения издалека, с достаточного для того, чтоб никто ничего не заподозрил, расстояния, Паммелл твердо уверился, что девчонки – народ достаточно поверхностный, а головы их занимают лишь сплетни о чужих отношениях и мода. То ли исследование это охватило недостаточно большой круг «подопытных», то ли слизеринцу в самом деле настолько не везло с объектами наблюдения, но вывод этот имел место быть, и он существенно снижал вероятность того, что парень по собственной воле однажды с кем-либо сойдется. Сегодняшний же день подарил Гордону возможность провести еще один эксперимент, так сказать, контрольный, и окончательно подтвердить или все таки опровергнуть теорию об ограниченности женского сознания.
Итак, обернувшись, молодой человек обнаружил в непосредственной близости от себя нечто удивительное! Нет, то не были два изумруда глаз цвета весенней листвы, и, заметив их наконец, Паммелл не стал сокрушаться, что воспринимая девушку лишь как бесплатное приложение к Пьюси, все это время не замечал такой красоты, все было совершенно иначе. Будто завороженный, Гордон протянул руку к мягкому шелку волос, сиявших в лучах солнца, пробивавшегося сквозь листву. Осторожно, будто стараясь не спугнуть прекрасное видение, пропустил сквозь пальцы пшеничного оттенка пряди и, отчего-то шепотом, но с нескрываемым восторгом в голосе произнес:
- Это потрясающе! – и ловко выудив что-то,  поднес ближе к глазам, желая удостовериться. Находкой оказалось крошечное синее перышко с характерными черными пятнами, то, чего, очевидно, Паммелл никак не ожидал здесь увидеть – Ты знаешь, что это? – спросил он с восторгом рассматривая трофей – Я много путешествую с отцом, и встречал в поездках всякое, но никогда прежде и представить не мог что увижу здесь нечто подобное!

Отредактировано Gordon Pummell (13.05.20 20:50)