Организовать тайное общество прямо под носом у Генерального Инспектора и надеяться, что его не накроют. Ну что за прелесть? Замечательно, поразительно. Гениально. Давайте подумаем, кто же на такое мог пойти. Может, полнейший недоумок? Или студент с зашкаливающим чувством самоуверенности и твердой верой в свою безнаказанность?
Хорошо, не будем ходить вокруг да около. Гарри Поттер - вот имя нашего особо одарённого героя. Кстати, все эти качества он успешно в себе совмещает, так что удивляться тут особо было нечему. Наш мистер Знаменитость ведь такой умный, такой необыкновенный, не такой, как все. Так сильно возгордился собой, что решил, что вокруг него все дураки, а он один избранный, и всё ему будет сходить с рук.
Нет. Не будет. Не в этот раз. В этот раз звезда Хогвартса сможет погордиться тем, что вместе со своими дружками вылетит теперь со свистом из школы. Пэнси Паркинсон всегда считала (надеялась, верила) это лишь вопросом времени. И это время настало.
Дело оставалось за малым: чтобы Дамблдор в очередной раз не выгородил своих любимчиков (Паркинсон была более, чем уверена, что подружка-грязнокровка Грейнджер и отсталый рыжий дружок Уизли были в их числе), нужно было найти доказательства нарушения установленных правил. То есть всего-то найти... что?
Паркинсон не знала. Но была полна решимости это что-то найти.

Выручай-комната (так назвала Эджком место тайного сборища) поприветствовала Паркинсон холодным неприветливым эхом. Факелы тут не горели.
Кончик волшебной палочки Пэнси вспыхивает Люмосом. Это было не самое странное помещение из тех, что в Хогвартсе вообще были. Но всё же было в нем что-то... пугающее. Паркинсон здесь решительно не нравилось. И дело даже не в том, что её здесь запросто мог поджидать какой-нибудь неприятный сюрприз.
Слизеринская староста ступает настороженно. Она не скрывается, но почему-то ей не хочется создавать лишний шум. Она опасливо озирается, присматривается ко всему, за что можно зацепиться. Эти манекены. Для чего они здесь? Чем поттерова шайка  занималась?
Мисс Доносчица ничего толкового не говорила, мямлила и придурошно скулила только. Хотя в её положении ей только это и оставалось: отделали Эджком здорово, конечно. Уродливее неё во всей школе, наверное, только Распределяющая шляпа теперь была. У Паркинсон она жалости не вызывала ни капли - сама дура. Закладывать своих же - это ещё додуматься надо.
Под туфлёй у Пэнси зашелестело. Слизеринка наклонилась и рывком подняла листок, смяв его за спиной. Заглянуть она не успела. Кто-то пришёл.

Ой, а это откуда это к нам такую умную девочку замело?
Да ещё и строгую какую, с приказаниями аж. Нет, ну если Грейнджер (не узнать её невозможно) решила повелевать вот так сразу с порога, то повелеваться, конечно, надо бы. А то кто вот Пэнси Паркинсон вообще такая, чтобы грозным требованиям грязнокровок не подчиняться? Никак такого быть не может, нет-нет. Так что Пэнси сейчас вот только шнурки погладит хорошенечко и прям сразу же «положит, где взяла».
Ах, да. На туфлях же нет шнурков. Очень жаль, очень жаль. Ну, нет так нет, что поделаешь. В другой раз, значит.
Скажем… никогда.

Гриффиндорской выскочке, как и всей компашке, в которой она вертится (до смерти Паркинсон надоевшей уже), наступил конец: требование Грейнджер, ровно как и её присутствие здесь, однозначно подтверждало то, что листочек, который Паркинсон сжимала сейчас за спиной в своей руке, был не просто важным, а очень важным. И все сомнения были отброшены прочь ровно в ту секунду, когда голос Грейнджер раздался в Выручай-комнате.
Ох, и кто бы мог подумать, что появлению грязнокровки Паркинсон когда-нибудь сможет обрадоваться?

Что ж, славно. А ведь Паркинсон толком даже ничего искать не пришлось. Она и думать не думала, что всё будет так просто. Зря только переживала и злилась на то, что её одну отправили в это жуткое место.
Не в силах сдержать своего чудовищного торжества, Пэнси неприятненько усмехается.
- Не понимаю, о чём ты, Грейнджер,  – по-издевательски удивленно бросает она в ответ.
Свою палочку Пэнси поднимает тоже. Свет Люмоса становится на её кончике чуть приглушённей: нужно быть начеку и не упускать из виду ни малейшего движения Грейнджер. Мало ли что та вздумает отчебучить. Да и наблюдать за её реакцией должно быть просто весело.
– Или у вас здесь ещё какие-то секреты спрятаны, а?
Слизеринка неаккуратно комкает листок в кулак и отправляет его в карман мантии.
- Ну и влипли же вы на этот раз, - чуть ли не пропела она. И ожидая враждебную реакцию или её проявление, добавила:
- Предупреждаю: вздумаешь мне помешать, всем сделаешь только хуже, это я тебе обещаю. Так что отойди, Грейнджер.
Всем - это только Паркинсон, конечно. Но Грейнджер совсем не обязательно об этом знать. Что-что, а врать Паркинсон умела, и не воспользоваться своим талантом не могла.

- Мы не сделали ничего плохого, - пискливым голоском передразнила заучку всея Хогвартса Паркинсон и жалобно сложила бровки домиком. - Всего лишь создали нелегальную ученическую организацию, так - ничего особенного!
И на что, интересно было бы знать, эта выскочка гриффиндорская вообще рассчитывала? Паркинсон сейчас уши должна была развесить, отдать Грейнджер то, чего она так требует, а потом весело и задорно поскакать к Амбридж похваляться модной бижутерией из лапши и рассказывать про то, что они все, о ужас, были неправы?
Так Грейнджер это видит? А розовых единорогов на ромашковом поле не добавить, нет?

- Грейнджер, ты как, в порядке? Слышишь себя вообще? - Если бы не было необходимости пристально следить за каждым движением гриффиндорской старосты, Пэнси закатила бы глаза. От души так закатила бы. - Ничего плохого! - фыркнула она раздражённо.
- Если уж так невтерпёж было, что вам не позволило кучковаться по правилам? Синдром особенности? Гриффиндорская религия? - Паркинсон зло усмехается и с видом глубочайшего презрения кривит губы. Реальнее в школьном завхозе способности к магии пробудить, чем переубедить её.
- Знаешь, что я думаю? Если бы ваше сборище не представляло угрозы чему-либо, вы не побоялись бы его зарегистрировать у Генерального Инспектора. Или я неправа?
Разумеется, она права. Шрамоголовый сказочник зарвался и заврался, и кто знает, какие ещё безумные идеи он пропагандирует? И главное, каким кретином нужно быть, чтобы в них верить? А то, что Министерство отправило в Хогвартс своего человека в лице Амбридж, очень показательно и о многом говорит.
Вопреки укрепившемуся, быть может, мнению, Паркинсон вовсе не была в восторге от этой душной мадамочки. Но эта душная мадамочка -  единственная, кто смог найти управу на произвол и самодурство Дамблдора. А это стоило того, чтобы принять её сторону.

Выдав совершенно потрясающее предложение, Грейнджер Пэнси чуть не заставила прослезиться.
- Правда-правда? - она совершенно растроганно похлопала ресничками. - Совсем нисколечки не сопротивлялась бы? Вот спасибо!
Не сопротивлялась бы она. Прекрасно понимала просто, чем её сопротивление закончилось бы. Ишь ты умница великодушная выискалась!
- И ты уж не переживай, Грейнджер, не переживай. Вас всех обязательно и накажут, и исключат, будь уверена, - с ехидным умилением заботливо заверила Пэнси и похлопала свободной рукой по карману. Список, значит. Прелестненько. - Ты ведь не думаешь, что я могу обделить твоих друзей вниманием? Все-таки быть справедливым - это мой долг старосты.

Нет, ну вообще Пэнси Паркинсон не знала, конечно, что она неправа. Да и как же такое может быть, да кто бы мог подумать!
Но не спешите слизеринскую старосту сразу обвинять, не разобравшись. Подумайте, разве могла она узнать о том, что она неправа, если Гермиона-которая-умнее-всех-тут-Грейнджер сразу не сообщила ей об этом? Вот же, вот оно где досадное упущение кроется! Пэнси же всё-таки не такая всезнающая, как Грейнджер, которую Шляпе следовало распределить не на Гриффиндор, а сразу на пост Министра магии, что уж там. Сказала бы вот раньше, и Паркинсон сразу бы прислушалась и образумилась. Честное слово.

Но хорошо, что студенты факультета Слизерин умеют признавать собственные ошибки.
- Моя вина, - призналась Пэнси и с видом глубочайшего смирения кивнула. - Я не знала просто, что в Министерстве все разом сошли с ума, отправили сюда такую же сумасшедшую Амбридж, а она сидит теперь и плетёт интриги против бедного-несчастного мальчика и его подружки. Конечно, конечно же, я неправа.
И Паркинсон вдохнула. С таким прискорбием, с каким вздыхают, наверное, только у постели смертельно больного родственника или друга.
- Но ты ведь меня простишь, Грейнджер? Простишь, а?

Всё это начинало уже порядком надоедать и утомлять. Ненавистная грязнокровка держалась слишком стойко и упрямо, несмотря на попытки Пэнси вывести её из себя, поэтому становилось попросту скучно. Ну, или Паркинсон так казалось, потому что она просто сгорала уже от нетерпения положить поскорее листок с именами героев нашего времени Амбридж на стол. На секунду ей показалось даже, будто Грейнджер специально тянет время, заговаривая ей зубы. Но эта мысль отсупила быстро, потому что никакого смысла в ней не было совершенно - заветный кусок пергамента был у Паркинсон уже смят в кармане, и она самоуверенно думала, что силой гриффиндорка его забрать не рискнёт. Хотя бы потому что сделать этого до сих пор не попыталась.
- Ну хватит, - с раздражением и резко отрезала слизеринка уже безо всяких кривляний и ужимочек. - Не хочу тебя расстраивать, конечно, но на экзамене по Защите практика нам всем не_понадобится, - отчеканила она отрывисто то, что профессор повторяла регулярно и настойчиво каждый урок. И следом фыркнула:
- Амбридж не раз об этом говорила. Думаешь, она заинтересована в том, чтобы её же ученики провалились?
Хотя по версии чокнутого Поттера была ещё одна причина, но...
- Причин не верить ей, как видишь, за год до сих пор не появилось. Если только, - Пэнси старалась не терять ни капли уверенности, но тон её голоса в следующее мгновение всё равно непроизвольно снизился, - если только Тот-кого-нельзя-называть не прячется у Поттера под кроватью.
И она усмехнулась. Хотела по-издевательски, но получилось мрачно почему-то.

И оценки, оказывается, на экзаменах не так уж и важны, и знания, представьте себе, не из количества прочитанных параграфов складываются. Вот это поворот, вот это открытие! Вы посмотрите только, кто это у нас тут вдруг о незначительности академических успехов взялся рассуждать. Кто же это, кто же это. Не может быть, это же зубрила Гермиона Грейнджер, которая наизусть все учебники выучила и над своими оценками трясётся сильнее, чем весь Гриффиндор вместе взятый, взялась рассуждать.
Очень интересно и очень познавательно, в общем, было. Паркинсон даже чуть не зевнула - так сильно заинтересовалась Грейнджоровыми нравоучениями.

И она бы, может, даже так и сделала, но имя, которое Грейнджер посмела произнести вслух, заставило слизеринку внутренне похолодеть.
- В двери моей семьи. Он. Не. Постучится, - отчеканила Паркинсон, сама не понимая, почему эти слова её так разозлили.
Да что эта грязнокровка вообще знала о её семье и как смела говорить о ней? Конечно, ходили слухи о том, что родители Пэнси в своё время поддерживали Тёмного Лорда, но слухи эти (Пэнси была уверена полностью) никакого правдивого основания не имели! Паркинсоны действительно во все времена были настоящими сторонниками идей о превосходстве чистой крови, но Пэнси точно знала, что её отец никакой не Пожиратель Смерти и точно знала, что по собственной воле он никогда бы им не стал. Так с чего бы Тому-Кого-Нельзя-Называть стучать в их двери, даже если бредни Поттера о его возрождении - правда? А если бы даже и постучал, разве пришлось бы им защищаться? Если подумать, бояться его должны только предатели крови да магглорождённые, это только для них он может быть угрозой.
Ведь так, да?..

- Но, допустим, - деловито вскинув брови, продолжила Паркинсон, делая вид старательно, что слова гриффиндорки её никак не задели и уж, тем более, совсем нисколько не испугали, - на секунду допустим, что Поттер не чокнулся на своей жажде славы, и всё, что он говорит - не плод его потрясающего воображения.
Пэнси мрачно хмыкнула. Представлять такое она, конечно, не собиралась. Но что, если Грейджер действительно могла привести в защиту своего сдуревшего шрамоголового друга что-то, кроме пустых утверждений?
- Так вот. Если это так, тогда скажи мне, Грейнджер, если угроза действительно настолько реальна, для чего всё это скрывать? И какие доказательства у Поттера вообще есть?

Отредактировано Pansy Parkinson (02.07.20 03:26)

Паркинсон молчала.
С глуповатым видом она хлопала глазами и только морщилась слегка всякий раз, когда собиралась перебить возмущённо-гневную тираду Грейнджер своими возражениями.

Мысль о том, что кто-то из её однокурсников мог вдруг погибнуть, в голову Пэнси никогда не приходила. Да и откуда, собственно, этой мысли там было взяться? В её идеальном подростковом мирочке, выстроенном заботливыми взрослыми, самое страшное, что могло произойти – это… ну, потерять любимую заколку? Не получить приглашения в Хогсмид от того, кто сильно нравился? Узнать, что какая-нибудь грязнокровка получила оценку за урок выше?..
Да. Любой нормальной пятнадцатилетней девчонке именно такие проблемы казались бы близкими, понятными и, самое главное – настоящими. Да, популярности в школе они тебе вряд ли прибавят, но зато эти проблемы хотя бы не были выдуманными. Она и десятки и сотни других мальчиков и девочек ими жили каждый день.

И Диггори, наверное, тоже. А теперь он мёртв.

- Этот список, - Пэнси опустила свободную руку в карман и сжала лист пергамента в кулак, затем медленно стала тянуть его наружу. – Если верну его тебе, всем своим будешь трепаться, да?

Да, мёртв. Паркинсон видела его тело своими глазами, поэтому упираться рогом и отрицать тут что-либо действительно было бы глупо.
Она, впрочем, и не собиралась. Да и Грейнджер, стоит признать, кое в чём всё-таки была права.

Например, в том, что идиоткой, за которую Грейнджер её упорно принимала, Паркинсон не была.
Хорошая попытка: попытаться связать факты, которые невозможно отрицать с бездоказательными бреднями Поттера. И вон ведь как складно получалось, почти не прикопаешься. Если ты наивный дурачок.

Бедная Грейнджер! Переучилась совсем и позабыла уже, должно быть, что о том, что этот её ненаглядный очкарик не в себе и для общества опасен, стало известно благодаря тому же Пророку ещё в прошлом году. И случилось это до того, как Диггори был убит. И, надо же такому произойти: два чемпиона сталкиваются на испытании, где один выживает, а второй загадочным образом - нет. Самое интересное в этой истории - это то, что подтвердить слова Поттера просто некому. Не считая престарелого маразматика Дамблдора. Но то, что он без конца потакает Поттеру и его делишки всю жизнь прикрывает – это так, просто совпадение, конечно. А слово Министра - это даже не в счёт. Кто он вообще такой, этот ваш Министр?
Ну, а то, что Грейнджер попыталась сделать акцент на его возрасте – это смех сквозь слёзы. Малолетство Поттеру неведомым образом как-то не сильно помешало прижать к ногтю величайшего волшебника современности.

Из всего этого было понятно только одно: Грейнджер пыталась пудрить ей мозги. И для Паркинсон было хорошим шансом свалить, пока шибко грамотная гриффиндорка уверена в своём успехе.

Ну надо же. А ведь Рита Скитер всё-таки точно в яблочко попала в своих прошлогодних статейках: что-то такое этакое между этой грязкокровкой и её шрамоголовым любителем сказок про злых волшебников действительно было и есть. А иначе с чего бы ещё Грейнджер так отчаянно своего четырёхглазого дружочка было защищать? То-то и оно.

И в этом смысле её очень даже можно было понять.

Будь Пэнси на её месте (а на месте Поттера – Драко), она тоже до последнего гнула бы свою линию, а в случае провала тоже быстренько стала добренькой, наобещала бы тут в три короба чего угодно и чего только не выдумала, лишь бы только своего добиться. От безвыходности.
Для самой Паркинсон, в принципе, это было и не впервой. В пользу Драко она где-то и поплакаться могла, где-то и приврать, и наябедничать с радостью и без зазрения совести тоже могла. И ни о чём потом не жалела. Разве что хотела только, чтобы Драко её и её старания как-то ценил. Хоть чуточку.

Вот только Пэнси сейчас на месте Грейнджер, к счастью, не была. И если минутами раньше в её голову на секунду и закралась какая-то мимолётная тень сомнения (не каждый день, знаете ли, задумываешься о том, что тебе, твоей семье или твоим близким людям может что-то угрожать – такое кого угодно с толку собьёт), то теперь для Пэнси всё стало на свои места. Слизеринка была абсолютно точно уверена: Грейнджер просто выкручивалась. В конце концов, будь она и её поехавший дружок прав, они, представители чистокровных родов, узнали бы об этом первыми.
Но у нас же, как обычно, только Поттер умнее всех.

Паркинсон прекрасно понимала, что другого шанса у неё быть не может, а единственная возможность вынести добытую информацию отсюда сейчас - это изо всех сил делать вид, что ту лапшу, которая ей уши аж оттопыривает, она не замечает. И она, конечно, боится, что какое-нибудь резкое движение может её намерения выдать, поэтому протягивает руку с листком медленно и старательно держит лицо, в попытке не дать разгадать того чудовищного торжества, разыгравшегося внутри неё, при виде того, как палочка гриффиндорки исчезает в кармане мантии. Но как только Грейнджер заканчивает своё движение, это торжество всё же вырывается наружу мстительной улыбкой.
Она победила. Ей наконец удалось обставить эту знаменитую гриффиндорскую умницу! И эта гриффиндорская умница, возможно, в ту же секунду это поняла.

Вот только было уже поздно.
- Держи карман шире, Депульсо! – не теряя ни секунды, выкрикнула Паркинсон и хлёстким движением направила заклинание точно в противницу. А потом бросилась изо всех сил бежать, не оглядываясь даже. Она не знала, сработали ли чары, пустилась ли следом за ней Грейнджер.
Слишком уж много от неё сейчас зависело, времени было терять нельзя.